"Работа для простака". Отрывок-знакомство

Эйрик Годвирдсон делится еще одним отрывком - на сей раз самым началом длинной, интересной и полной самых необычайных приключений истории о Донни из Бо и ведьме, что живет на зеленой горе.

История целиком - в сборнике "Семиведьмие. Бронзовый котел", который мы недавно анонсировали

А пока...

Дорога была широкая, ровная, сухая, и от того белесо-желтоватая, с редкими пучками жухлой травы то там, то сям. Дождей давненько уже не случалось, поэтому идти было бы удобно и хорошо, но одинокий путник, маячащий в жарком мареве летнего воздуха прямо посреди такого отличного тракта, большим энтузиазмом и бодростью не отличался.

Его звали Донни из Бо, зим ему было около двадцати - точнее, двадцать одна. Роста он был чуть выше среднего, сложения - не то чтобы особенно крепкого, но с успехом компенсированного умением и любовью хорошо перекусить и всласть поваляться в тени в саду, покуда братья торопятся в поле, пока световой день еще долог.

Одет Донни тоже был ничем непримечательным образом - холщовые крепкие штаны, крашеные вайдой, ношеные, но еще вполне дюжие башмаки, довольно ладно скроенная рубаха, пусть из небеленого льна, да потертая жилетка коричневой замши. На котомке, висящей через плечо, болтался свернутый коричневый же плащ - сейчас для плаща было очевидно слишком жарко.

Обычный, прямо скажем, деревенский парень был этот Донни из Бо, таких в любом селе парочка да найдется.

Необычным было только выражение полноватого лица - кисло-мрачное.

Парень уныло брел по утоптанной, пыльной земле, то и дело обтирая покрывающееся испариной лицо рукавом.

Рыжая пыль оседала на башмаках и штанах, как мука.

Было жарко.

Хотелось есть, но запасов в котомке оставалось не слишком много, а день еще не перевалил за середину.

Тощий кошель печально звякал на боку, напоминая своему хозяину, что стоило бы уже в следующем селе поискать подработки.

Особенно ленивым Донни в общем-то не был, но...

Все-таки хотелось сперва уйти подальше от прежнего места работы.

«И уберешься, забыв об оплате своей работы с начала лета».

Выгнали его именно с этой фразой.

Это ж надо было так попасть впросак!

Сперва Донни горячо благодарил богов, что ему вообще позволили убраться, не попадаясь на глаза хозяину. А ведь предупреждали - работать на элро хоть и выгодно чрезвычайно, зато за проступки спрашивать станут круто.

Потерянного места работы - прибыльного для наемного батрака вроде Донни, как никакое другое - было жаль. Но своей головы было еще боле жаль - вот и пошел месить пылищу на пустой дороге.

Время для наема в работники было не самое удачное.

Макушка лета только-только перевалила - самая горячая пора сельских работ начала лета притухла, а до сбора урожая была еще не одна дюжина дней. Скотину пасти по дальним лугам - так всем, кому работники были нужны, озаботились заранее. Если только свезет, да какой скряга-богатый поселянин вдруг решит, что маловато у него работников все же, чтоб уследить за всем... Или попадется недавно ставшее свободным по чьей-то растяпистости место.

Вот же леший, а!

Донни было жаль денег - даже не смотря на то, что, получив их, он точно столько же, сколько недополучил, прокутил бы в первую же седмицу. Ему было жаль себя - месить пыль по немилосердной жаре хотелось все меньше. Ему было досадно - в прежнем месте расхаживал гоголем, ел славно, от работы не надрывался, да еще полагал себя важной птицей, в таком важном дворе дрова колоть-то! Да и девчонки-работницы были славные там... эх!

Некстати вспомнилась ворчливая бабка, охаживавшая иногда Донни мокрым полотенцем в сердцах и приговаривавшая при том - сгубит тебя, мол, именно то, что до девиц больно лаком.

Как в воду глядела старая, а!

Вспомнив о доме и старой бабке, вечно ворчащей с печи, о мал-мала меньше братьев да сестер, о хмуром неразговорчивом отце да тихой, что мышь под веником, матери, Донни прибавил шагу. Возвращаться в свою родную деревеньку под названием Бо он не имел ни малейшего желания.

«Интересно, чего это только все превозносят красоту всяческих странствий! Нет, я, конечно, понимаю - скажем, по морю плыть, чудищ из морской пучины гарпуном сшибать, или на огроменной птице по небу рассекать... Вот там дааа! Пыль месить же... эх, да пусть даже и по земле, верю, тоже интересно - когда ты сам в дорогой одеже, да на коне! На высоченном, крепком, с черной шкурой блестящей....нет, лучше на белом с серой гривой! Как кобыла Бъероа из княжьей конюшни, вот красота-то где! А то черный жеребец Эну, тот, на котором младший хозяин разъезжает, злой, как болотный дед в полнолунную ночь! Да, лучше коня послушного, точно... и меч еще - чтоб с рубином в перекрестье...!»

Донни мечтательно представил самого себя в виде такого вот героя - не заметил, как запнулся о торчащий наполовину из земли булыжник, да едва не пропахал носом пыльную, сбитую до каменистой плотности почву.

- От жееее! Чтоб тебя!!! Лешакам за шиворот камень этот!

Ругаясь, Донни поднялся на ноги, принялся яростно отряхиваться, потом в сердцах пнул с размаху злополучный булыжник.

Взвыл еще громче - камень сидел в земле крепко, и парень только ногу отбил.

Пока Донни прыгал на одной ноге, ругаясь так, что бабка ему не только полотенцем, а и скалкой бы добавила, в кустах близ дороги вкрадчиво зашуршало, потом послышался сдавленный ехидный смешок, скрипучий и неприятный, а следом - такой же скрежещущий, как несмазанные петли, голос:

- Эхехехехехе! Вот растяпа так растяпа!

- Э? Кто тут? - отвлекся сразу же от болящей ноги и булыжника Донни

- Да я тут, мил-друг! Головешку-то свою беспутную повороти! - и с этими словами из-за спины Донни - тот готов был поклясться, никого еще миг назад там не было, да и вообще он не первый час как идет один по этой дороге - вынырнул какой-то диковинный человек.

Человек был едва по пояс самому Донни, правда, шляпа на нем была такая, что заостренным концом вполне могла достать парню и до плеча, одет в коричневое и серое, подпоясан причудливым пестрым кушаком с кистями, обут в огромные башмаки.

Человек был коротко стрижен, хотя практически не чесан, безбород и постоянно кривлялся, строя такие рожи, что Донни только оторопело похлопал глазами. Лицо у встречного-поперечного оказалось наиудивительнейшее и для рож этих самое подходящее - коричневое да сморщенное, что яблоко печеное, на диво выразительное, подвижное, снабженное кривым длинным носом и наихитрейшими раскосыми глазами - пронзительной льдистой голубизны, как ни странно.

- Чаво уставился, мил-друг?

- Дааа... так. Ничего. Я просто один шел, а тут...

- Один он шел, ну вы посмотрите! Откудова шел, а?

- Оттуда, - Донни махнул рукой назад, все больше удивляясь встреченному существу.

- Ааа, из замка выперли, ясно! - незнакомец каркающе рассмеялся.

- И ничего не выперли! - заупрямился Донни.

- Ворюга поди?

- Ни разу! - Донни возмущенно подпрыгнул на месте. - Не смей меня оскорблять, путник, или...

- Чаво или-то? Ну может, и не ворюга...а все равно не за доброе дело выпнули!

Донни пожал плечами да пошел дальше. Карлик, смешно подпрыгивая на каждом третьем шаге - он был еще и хром - пошлепал следом.

Иногда неожиданный попутчик пытался заговорить с ним, но парень только отмалчивался. Настроение еще больше ухудшалось.

Мало что без денег, без работы да без какой-то внятной определенности на грядущий день - повезет ли в приближающемся поселении - или дальше идти, неведомо сколько? - так еще и этот навязался!

Тип в коричнево-сером был Донни откровенно неприятен.

Когда в очередной раз карлик попробовал завести разговор - кажется, о женских прелестях да приключениях любовных, парень не вытерпел:

- Слушай, незнакомец... - начал было Донни, но тот его перебил:

- Слышь, парень, ну не хошь болтать, как хошь. Скажи-ка вот, а есть ли у тебя чего съестного? Жрать чего-то хочется, весь день иду-бреду впроголодь. А я тебе за то дудку подарю, во!

Карлик показал вынутую из-за пазухи тонкую металлическую дудочку.

- Не. Не хочу я твою дудку. Да и поесть у меня ничего нету.

Вот бы поскорее от этого типа отделаться!!!!

«Чего врешь, краюха-то еще есть!» - каркнуло где-то прямо в голове. Донни потряс головой.

- Ну, как знаешь, - задумчиво протянул карлик, спрятал флейту и, внезапно вытянув руку вверх, завопил:

- Смотри!!!

Донни поднял голову - но ничего, кроме парящего уже не первый час над лугами орла, не увидел.

Когда он снова взглянул вниз, карлика рядом уже не было.

Зато над дорогой разносился противный смешок и скрежещущий голос добавил:

- А у хозяина черного Эну, кстати, рубинов али каких еще каменьев дорогих в отделке клинка отродясь не бывало, а все равно и товарищи им горды безмерно, и, помимо прочего, девы, равно как и жены прелестные, его ого-го как любят! Не то, что некоторых, эхехехе!

Донни в сердцах сплюнул в дорожную пыль:

- Вот же... ночные знают что такое!

Оставалось только поудобнее перехватить котомку да прибавить шагу. Деревня с названием Старый Арвэс приближалась.

«Авось не под открытым небом сегодня ночевать придется!»

(с) Семиведьмие. Бронзовый котел. "Работа для простака" Э. Годвирдсон